Любезное моё Отечество. Маршал Михаил Катуков: по долинам гражданской

В сентябре исполнилось 120 лет со дня рождения Михаила Ефимовича Катукова. В рубрике «Любезное моё Отечество» ранее мы опубликовали первую и вторую части из повести Николая Пирязева «Сын Отчизны» о детстве и отрочестве маршала. Сегодня представляем вам продолжение повести о великом военачальнике.

Глава третья

● По долинам гражданской

Полтора года дома пролетели незаметно. Не принесли они большой радости в семью Катуковых. Земли много не получили, ее просто не было вдоволь в округе для всех голодных. Семью постигло за это время большое несчастье. Умерла мать Миши Мария Семёновна. Отец привел в дом мачеху Ольгу Ивановну. Женщина хорошая, добрая, во всем старалась угодить мужу и взрослому пасынку, но материнскую любовь заменить трудно. 

А Россия гудела, кровью умывалась, шла война гражданская. Про знакомых мужиков из Уварова и окрестных селений шли разные слухи. Кто служил у белых, кто у красных. Были и такие, кто не хотел воевать ни за тех, ни за других. В окрестностях скрывались дезертиры. 

У Михаила колебаний не было. Даже не желая использовать права на отсрочку, он добровольно 27 марта 1919 года явился в Коломенский военкомат. Направлен был с пополнением в 54-ю стрелковую дивизию на Воронежский фронт, который вошел вскоре в состав Южного фронта. 

Вот и ехал молодой боец-красноармеец с весной на юг в воинском эшелоне. Весна, бурно наступившая в 1919 году, проявлялась еще ярче в южной губернии. Хотя и не такая она была уж южной по отношению к Московской. Но все же картина менялась.

Впервые увидел Михаил настоящие степи, но этой весной они не радовали глаз. Сбегали ручьи талой воды и степные просторы обнажили страшные язвы гражданской войны. На плодородной земле «оживали» смрадом застывшие трупы людей и лошадей, тянуло прелью из валков лежалого прошлогоднего ковыля, придавленного разбитыми повозками, ржавым (когда-то смертельным) оружием, тем, что называлось прежде военным имуществом. 

И всё это мстило живым людям... Не хуже и не меньше новых пулеметов косил без разбору и белых, и красных сыпной возвратный тиф. Осторожный и рассудительный начдив вел дивизию, стараясь миновать опасные места рассадников заразы. 

Кавалерийские полки и дивизии воевали в степных просторах. Стрелковой, проще сказать, пехотной дивизии ставились другие задачи. Их боевые действия велись, как правило, в городах и крупных населённых пунктах, вдоль железных дорог и на самих железнодорожных станциях.

Поэтому молодому бойцу и врезались в память на всю жизнь названия этих железнодорожных узлов: Филоновская, Ново-Аненская, Хопер. Эти станции брали с боями, бронепоезд белых становился красным. Эшелоны меняли хозяев и направление.

Одни лишь мешочники оставались как есть при любой смене власти. Оголодавший народ искал средства к существованию товарообменом между городами и станицами. Беженцы и погорельцы, спекулянты и беспризорные образовывали целые таборы на перонах вокзалов, с боем брали подходившие эшелоны, пробивая жидкие цепи охраны красноармейцев. 

Где-то здесь и подхватил видно Михаил тифозную вошь. А дальнейшее помнилось плохо. Как раз в это время дивизию перебрасывали на Северный фронт. Но здесь уже сознание отказало молодому бойцу. Перепуталось, где явь, где бред. Удивленно очнулся он на больничной койке в московском госпитале. 

- А ты чей сам-то будешь, откуда? - строго спрашивал усатый доктор. 

- Губернии Московской, Коломенский уезд, русский. 

- Это я по документам уточнил. Только в бреду ты все про Врангеля орал, а дальше по-иностранному, но не по-немецки и не по-французски. Это я знаю. Подумал, то ли карел ты, то ли финн. 

Старый врач был не далек от истины. Катуков бредил на эстонском языке, имеющем общие корни с карельским. Видно Северный фронт ассоциировался у него с Врангелем. А 12 лет назад Мишин отец батрачил в имении знаменитого сейчас, а тогда неизвестного еще полковника барона фон Врангеля в Петергофском уезде. Вместе с отцом прожил целый год там и семилетний Миша в окружении эстонской ребятни. Ребята в таком возрасте перенимают все, в том числе и язык, очень быстро. Вот и всплыло далекое детство в затуманенном мозгу тифозного чужим языком. 

После кризиса красноармеец шел на поправку быстро. Еще скользила будённовка по лысой голове, а он уже просился на выписку. На этот раз Катуков был направлен в 57-ю стрелковую дивизию.

25 апреля 1920 года польские войска под командованием Пилсудского начали боевые действия. Образовался Польский или Западный фронт. Здесь и воевала 57-я дивизия. Эта война не стала победоносной для Красной Армии. Непонятная была война. Но это не охладило пыл молодого бойца, его стремление служить в армии. 

507-й стрелковый полк, входивший в 57-ю дивизию был пехотным подразделением, но в его составе была конная разведка. Сюда и стремился попасть молодой боец. Мечта сбылась и вот уже щеголяет Катуков в бурке и с саблей. Осваивает новые приёмы боевой подготовки: рубку лозы шашкой, наступление развернутым строем, лавой и другие кавалерийские премудрости. 

Но повоевать в новом качестве пришлось недолго. Во время конной атаки под Брестом по красноармейским цепям ударили из тяжелых орудий. Снаряд разорвался прямо под копытами коня. Грохот и пламя оглушили и ослепили конника. Вскинулся верный конь, пронзенный осколками, опрокинулся вместе со всадником, потерявшим сознание. Из под растерзанного трупа коня вытащили после боя тяжело контуженого красноармейца. 

Снова госпиталь. Долго приходил в сознание молодой боец, но именно молодость и брала свое, организм восстанавливался. На боли в спине Михаил старался не жаловаться. Угнетала глухота, но и она постепенно отступала. И красноармеец опять просится на выписку, хотя и спешить уже было некуда. 

На фронте объявлено перемирие. Ждут заключения настоящего мира, многие бойцы ждут его с нетерпением, чтобы поскорее вернуться домой. У Катукова другая мечта: остаться в армии, стать командиром, 

С Польшей больше не воевали, но спокойной жизни ещё не увидели, боевые действия не прекращались. В Белоруссию, внезапно нарушая демаркационную линию границы, установленную перемирием, проникали формирования Булак-Булаховича, барона Киша, Бориса Савинкова. Враги были дерзкие и опасные. По всей Могилевской губернии, особенно в окрестностях Гомеля и по берегам реки Сож происходили кровавые схватки. 

Перемирие с Польшей было объявлено 12 октября 1920 года. Прошел октябрь, за ним ноябрь, наступил декабрь. Международные переговоры о мире все шли. Они проходили в Риге. 

57-я стрелковая дивизия дислоцировалась под Гомелем. Здесь Катуков вел свои местные переговоры по осуществлению своей мечты, чаще всего со взводным, у которого была экзотическая фамилия - Шейх-Каллимуллин. (Выше пока не обращался). 

Михаилу хотелось поехать в Могилёв. Там были курсы краскомов, туда и хотел попасть молодой боец. Взводный следующий этап переговоров провёл на более высоком уровне. После этого бойца Катукова вызвали в штаб. Там с ним уже беседовали командиры роты и полка. Рекомендацию давал ротный: 

- Боец Катуков - смелый, воевал хорошо. Башковитый, в военную науку въедливый, из крестьян, из бедняков. Красный командир из него должен получиться. 

Рекомендацию приняли. Желание бойца удовлетворили, поехал он в Могилёв.

Кончилась первая война для Катукова, началось ученье.

Автор: Н.С. Пирязев (1946-2008 гг. )

Продолжение следует...

Источник: http://inozery.ru/novosti/lyudi-okruga/lyubeznoe-moyo-otechestvo-marshal-mihail-katukov-po-dolinam-grazhdanskoy